Как я попал в сборную
В свое время я начал карьеру, когда появился спринт. И именно тогда у меня всё поменялось. Не будь спринта — всё могло сложиться совсем иначе. Потому что как дистанционщик я раскрывался тяжело. На самом деле мне нравится бегать дистанции и терпеть. Дистанционные гонки я, наверное, тоже мог бы бегать, если бы обращал на них более серьезное внимание. И тогда, возможно, стал бы другим гонщиком.
Но в спринте я как-то сразу начал выигрывать. За счет спринта сразу прорвался в сборную и даже на Чемпионате мира неплохо выступил. Спринт — это очень нервная, тяжелая гонка. Но мне пришлось пройти через это, прочувствовать это. В какой-то момент я даже был лидером сборной.
Как я с Никитой Крюковым выступил на Олимпиаде
А потом в сборной появился появился Никита Крюков. Сначала он перенимал всю мою историю, технические моменты, учился у меня. Он оказался более умным спортсменом, больше отдавался тренировочному процессу, больше жертвовал, как я понимаю. И в какой-то момент, наверное, научился любить сам процесс. Но его настрой в принципе отличается от моего.
Так, в каком-то интервью он сказал, что ехал на Олимпийские игры 2010 года, как на войну. Честно говоря, не знаю, как это вообще действует. Но тем не менее, видимо, «война» тоже действует, мотивирует, работает. И вся его семья тогда провожала его на Олимпиаду, как на войну.
А у меня воинственного настроя не было. Я просто был счастлив, что успел запрыгнуть в последний вагон и мне дали возможность поехать.
Незадолго до Олимпийских игр я был на сборе и знал, что не отобрался. Было очень тяжело, я скатывался в какие-то мононуклеозные ямы и, чтобы не сойти с ума, читал книги по психологии, общался с психологами.
А потом уже непосредственно перед Олимпиадой мы поехали в Рыбинск. Знаете, это невообразимое чувство, когда ты сидишь в автобусе со всей командой, и вся команда уже экипируется, а ты просто сидишь и понимаешь, что не отобрался.
Рыбинск оказался моим последним шансом: я занял там пятое место, то есть выполнил критерии отбора, и всё-таки попал на Олимпиаду. Кстати, как я узнал уже потом, аккредитацию мне сделали заранее, просто не говорили об этом — видимо, это был какой-то психологический ход. Хотя, если бы я тогда провалился в Рыбинске, то, скорее всего, меня бы не взяли...
На Олимпиаде я был достаточно близок к тому, чтобы отобраться в финал. Мне тогда не хватило совсем чуть-чуть. Но я сделал очень много для того, чтобы Никита Крюков стал Олимпийским чемпионом. Я разогнал первый забег, но не настолько сильно, чтоб его выбить.
Не знаю, насколько это было правильно для меня как индивидуального спортсмена. Возможно, надо было работать на максимум, разгонять забег, уходить в отрыв и пытаться попасть в финал. Но в плане команды мне это нельзя было делать. Тактически мне нужно было попасть в первую двойку. Но это оказалось сложно, и я чуть-чуть проиграл. Мне не хватило буквально нескольких десятых долей секунды, чтобы попасть в финал лаки-лузером. А вот Никита как раз попал в финал лаки-лузером — за счет того, что мы пробежали забег чуть медленней.
А в финале вообще произошло невероятное чудо. Там были падения. И всё пошло не по сценарию Петтера Нортуга. В результате Никита Крюков, как много раз на тренировках, просто обогнал Александра Панжинского на финише. И ребята заняли тогда первое и второе места. А я в итоге стал только восьмым...
Как я подрался с Никитой Крюковым
В 2012 году мы подрались с Никитой Крюковым на олимпийском объекте в Сочи. И меня дисквалифицировали с Кубка мира до конца сезона. А Никита Крюков с фингалом через три дня выступил в Лахти и занял третье место.
Подрались мы за одну прекрасную девушку, с которой он в тот момент встречался. Но в итоге потом она стала моей женой...
Смотря из сегодняшнего дня, не знаю, стоило ли тогда драться. Я тогда, конечно, многое потерял. Зато сейчас вспоминаю обо всем этом с таким умилением.
0 комментариев