Как будто заново прожил моменты, как в прошлом году проезжал этот марафон. У меня очень похожие ощущения, ветер на равнинах напрягал даже сильнее, чем подъемы!
И очень порадовало, что в слот входил отличный обед в Русской деревне.
Обязательно стоит прочесть всем кто поедет в Тарту, да и в целом много полезных нюансов.
У меня с Тарту пока не задалось. Я зарегистрировался в 20-м, но марафон отменили из-за снега, при этом я приехал, чтобы открыть визу и побывал в Тарту, а потом началась пандемия. В итоге я променял свой слот на виртуальную МТБ-гонку.
Надеюсь, что скоро все желающие смогут принять участие в этом марафоне.
Этот вопрос очень непростой и очень индивидуальный. Есть спортсмены, которые обладают очень хорошим, быстрым восстановлением. Буквально на следующий день, через день они уже готовы бежать следующие гонки. А есть спортсмены, которым нужен бóльший срок, чтобы восстановиться. Но, по моей практике, спортсменам нужно максимум три дня, чтобы восстановить митохондрии. Можно даже по-другому сказать: три дня, чтобы восстановиться и быть готовым бежать следующие соревнования.
Немаловажно и то, какой у спортсмена тренировочный стаж. У хорошо натренированного спортсмена, который выполнил большой объем работы, восстановление митохондрий будет гораздо лучше, чем у спортсмена, который выполнил небольшой объем. Поэтому, планируя те или иные старты, нужно понимать, на каком объеме спортсмен подходит к соревнованиям. Если он много тренировался, выполнил большой объем, то, скорее всего, этот спортсмен сможет выдержать большое количество соревнований. Если спортсмен по каким-либо причинам не смог выполнить большой объем тренировок (из-за возраста, болезней, каких-то сбоев в подготовке), то этого спортсмена и не нужно слишком часто выводить на старт. Нужно дать ему больше времени для восстановления, чтобы он смог подготовиться к следующей гонке более точечно.
Например, если взять моих спортсменов: Степанова в прошлом году не была способна часто и много стартовать, потому что высокий объем тренировочный мы не выполнили. В этом году у нее уже гораздо более высокие объемы, и поэтому она может стартовать в течение одного месяца чуть ли не по два-три раза в неделю. И сможет удерживать результат.
Что делать, чтобы добиться резкости? Чтобы добиться резкости, нужно, конечно же, выполнять тренировки на развитие скорости, реактивности, центральной нервной системы, мышечного аппарата. Есть определенные методики. Я уверен, что тренеры знают о них. Но, конечно же, выполненный объем непосредственно влияет на эту резкость: чем больший объем тренировочной нагрузки ты выполняешь, тем сложнее будет развить резкость. Резкость — это все-таки специфическое упражнение в небольшом объеме.
Мне сложно дать совет, это будет неправильно. Я уверен, что у девочки есть тренер. Самое главное — учиться слушать тренера, слышать его. Может быть, поговорить, понять еще раз причины, почему не получается.
И еще немаловажный фактор — это возраст. В 15 лет спортсменка все-таки еще развивается, растет. И вполне возможно, что через два-три года резкость у нее появится. У меня в свое время, в 15–16 лет, вообще не было резкости, я очень много проигрывал в спринте, в прологах. Хорошо бегал кроссы, длинные дистанции, но в спринте у меня не получалось. Затем, работая с Юрием Михайловичем Каминским на протяжении 7–8 лет, мы этот компонент — резкость — хорошо сдвинули. И в 23 года мне это позволило выиграть Всемирную универсиаду как раз в спринте.
Поэтому не надо отчаиваться, нужно тренироваться, слушать тренера, разговаривать с ним. Я думаю, он найдет правильный выход, как у него тренироваться. А сейчас, наверное, не стоит себя слишком сильно терзать и тренироваться больше, чем рекомендует тренер. Это вряд ли поможет. Нужно просто набраться терпения и готовиться. Вполне возможно, что через несколько лет спортсменка сможет спрогрессировать.
Здесь нет однозначного ответа. В чем-то это вопрос вкуса, предпочтений, в чем-то — специфики спортсмена. Прежде чем заключать контракт, каждый спортсмен у нас имеет возможность попробовать разные марки производителей. И выбрать именно те лыжи, которые ему нравятся в работе. Зачастую даже выбирают не по тому, как лыжи работают, а по тому, как работает сервис у этой компании, то есть насколько они готовы уделить внимание тому или иному спортсмену, насколько профессионально они это делают. Но Fischer и Rossignol — это, безусловно, топовые марки. Можно выступать как на одних, так и на других. Еще раз скажу, это уже вопрос предпочтений. Нужно пробовать. Но то, что хорошие лыжи есть и одного и у другого производителя, — в этом сомнений
Однозначно или коротко на этот вопрос ответить невозможно. Всё зависит от периода времени, когда вы делаете эти интервалы. Как правило, мы делаем большое количество интервалов для спортсменов, которые готовятся непосредственно к дистанционным гонкам, к разделкам. Большое количество интервалов делаем на так называемом лактатном пороге, приучаем спортсмена развивать как можно бóльшую скорость, не заходя далеко за лактатный порог. Поэтому, естественно, используем лактометр, иногда по пульсу ориентируемся. Но не меньшую роль уделяем и ощущениям спортсмена. То есть спортсмен должен идти с определенным запасом, чтобы он эту скорость смог держать не только в этом интервале, но и в последующем. А уже ближе к старту включаем более жесткие интервалы, как говорится, «на все деньги».
Мы уделяем внимание скоростной работе. Причем чем старше становятся спортсмены, тем больше внимания мы этому компоненту уделяем. Более взрослый спортсмен может выполнить гораздо больший объем скоростной работы, чем молодой неподготовленный спортсмен. И технически он лучше оснащен.
Все те тренировки, которые вы указали, — из моего предыдущего доклада. То есть такие виды тренировок у нас есть. И конкретное количество повторов, время отдыха — это тоже есть в том докладе. Этот доклад, по-моему, есть в открытом доступе, можете посмотреть. Всё, что там написано, — это примерный план тренировок. А где и что в какой момент включать — это уже сам тренер должен понимать. То есть когда нужны тренировки с непредельной скоростью и сознательным контролем техники, а когда нужны упражнения с максимальной скоростью и неавтоматизированным контролем техники. Так же и про другие тренировки. Каждой тренировке свое место. Чтобы это место указать, у тренера должен быть определенный опыт, знания.
В формате комментария я не готов об этом говорить, потому что информация будет неполной. И возникнет еще больше вопросов.
Не могу сказать, что подготовка лыжников и лыжниц сильно отличается. Но некоторая специфика, конечно, есть.
В первую очередь, наверное, есть особенности силовой подготовки. Так, если мужчинам, как правило, очень хорошо заходят тренировки с большими весами, то есть идет как увеличение мышечной массы, так и увеличение силы, то с женщинами мы большее внимание уделяем силовой выносливости. Многим женщинам работа с большими, максимальными весами не подходит, потому что это может повлиять на вес, мышцы станут уже не аэробными и будут гораздо сильнее закисляться во время тренировок и на соревнованиях. С такими спортсменками нужно потом делать очень много развивающей работы, прорабатывать дополнительные мышечные волокна, которые у них появились. И на самом деле это может очень сильно негативно сказаться на результате.
Что касается остальной работы, женщины способны выполнять тот же объем работы, что и мужчины, не меньше. Cкоростной работы женщины, наверное, способны выполнить даже больше, чем мужчины. Известный пример — Тереза Йохауг, которая в своих основных составах тренировалась, возможно, даже больше, чем мужчины.
Но особых различий в тренировочных планах лыжников и лыжниц нет.
Определенное внимание аэродинамике мы уделяем, но не основное. Конечно же, мы говорим спортсменам о посадке. И если видим, что тот или иной спортсмен очень сильно раскрывается на спусках или у него слишком открытая посадка в стойке, то, конечно же, мы обращаем на это внимание. Летом также пытаемся просто без лыж постоять в низкой посадке, чтобы ноги адаптировались.
Но не могу сказать, что очень много внимания этому уделяем. Все спортсмены у нас высокого уровня. Наталья Непряева, Вероника Степанова имеют правильную аэродинамическую посадку. Поэтому с ними над этим компонентом уже нет необходимости работать. Это всё-таки больше касается молодых спортсменов.
Безусловно, мы анализируем мощность лыжника. В первую очередь мы анализируем мощность одновременного бесшажного хода (даблполлинга) при помощи тренажера SkiErg Concept, смотрим, на какую мощность спортсмен может выйти, проводим так называемый тест МАМ. По нему, как правило, мы можем определить, какой прогресс у спортсмена по сравнению с прошлым годом. Также это позволяет выявлять талантливых спортсменов, которые способны показывать высокие результаты в спринте, в основном, конечно, классическом спринте, где как раз много одновременного бесшажного хода.
Также мы делаем тест МАМ на ноги, это велосипедный тест, но по нему тоже можно понять: если спортсмен показывает достаточно высокие цифры, то у него достаточно высокий потенциал, в первую очередь в спринтерских дисциплинах.
Самое же главное — это сравнение мощности лыжника по сравнению с самим собой в предыдущий период подготовки. То есть не факт, что спортсмен, обладающий высоким МАМом будет сильнее того спортсмена, у которого на этом тесте показатели ниже. Однозначной корреляции нет. Спортсменов нужно в первую очередь с самими собой сравнивать. И понимать, правильно ли вы движетесь, работая над мощностью или что-то нужно скорректировать.
В последнее время наметилась тенденция, что показатель МПК не так уж и важен для лыжника. То есть мы не можем сказать, что если МПК ниже 75, то это нехорошо. Даже у такого спорстмена есть определенный резерв в будущем, по крайней мере в дистанционных гонках. И даже после 20 лет этот показатель можно достаточно хорошо тренировать, сдвигать. При этом не факт, что спортсмен с высоким МПК — за 80 или 85 — будет бежать быстрее спортсмена, у которого МПК ниже 80.
Конечно, определенный коридор, определенные границы, не ниже которых должен быть МПК, у сборной есть. По моим данным это что-то в районе 74–75, такой минимум нужно иметь. Но при этом, еще раз отмечу, спортсмен, имеющий МПК 76–77, может бежать не хуже, чем спортсмен, у которого МПК далеко за 80. То есть здесь четкой корреляции нет: МПК 85 не гарантирует, что в будущем ты станешь олимпийским чемпионом или чемпионом мира.
К сожалению, это не политика, это реалии нашей жизни. В 16–17 лет спортсмену приходится делать выбор, идти ли ему в учебу, или становиться профессиональным спортсменом и дальше тренироваться.
Но одно я знаю точно: если тренер пытается спортсмена как-то сфорсировать до 16–17 лет и использует какие-то достаточно жесткие методические схемы, которые обычно используют более взрослые спортсмены, то это не есть хорошо. Потому что к 20 годам, когда спортсмен вырастает, он уже выходит на высокий тренировочный объем, у него достаточно большое количество интервальных тренировок, развивающих тренировок, он использует те методы, которые, повторюсь еще раз, обычно используют у более взрослых спортсменов, и такому спортсмену становится очень сложно прогрессировать. Он может просто-напросто упереться в так называемую стену.
До 20 с лишним лет спортсмен еще развивается, он может даже антропометрически еще расти, не говоря уже о показателях объема сердца, аэробного, анаэробного порога, МПК. И результаты начинает показывать, как правило, уже после 18–19 лет, особенно это касается мужчин.
Поэтому здесь, конечно же, непросто. Но зато мы понимаем, что если спортсмен в 18 или 19 лет нефорсированно показывает достойные результаты на первенстве страны по юниорам, по юношам, то за этим спортсменом достаточно большое будущее.
Как эту ситуацию исправить — не знаю. Мы ведь не можем поменять нашу систему образования и сделать так, чтобы спортсмен заканчивал школу к 20 годам. В 20 лет спортсмен уже, как правило учится на 2–3-м курсе. Это практически это нереально, это особенность нашего вида спорта. И мы с этим живем. Но при этом у нас все равно появляются молодые спортсмены.
Ну и надо, наверное, отметить: заслуга нынешнего тренерского штаба в том, что мы практически всех своих юниоров, которые выделялись на первенствах мира по юниорам, выводим в профессиональный спорт на достаточно хорошие результаты.
Одновременный одношажный ход в классическом стиле передвижения больше все-таки является дистанционным. В спринтерских дисциплинах он практически не используется, потому что он не позволяет развить высоких скоростей. Как правило, спортсмены используют одновременный бесшажный ход, который является более высоким по скорости, тем более сейчас силовая составляющая у спортсменов мирового уровня уже достаточно высокая. Они могут одновременным бесшажным ходом проходить не только равнинные участки, но и пологие подъемы, и за счет плечевого пояса, за счет частоты движений продвигаться по трассе быстрее. И только на более крутых участках переходить на попеременный ход, где одновременный одношажный ход будет уже неактулен.
Но одновременный одношажный ход мы все же используем. Если посмотрите гонки с Олимпиады, где скольжение было не такое хорошее, то увидите, что Александр Большунов достаточно часто использовал этот ход. Ийво Нисканен тоже использует одновременный одношажный ход. Также посмотрите записи с Олимпиады 2018 года в Пхенчхане: спортсмены, особенно на длинных дистанциях, этот ход используют.
Но вопрос, еще раз подчеркну, в скорости передвижения. Одновременный одношажный ход, конечно, гораздо экономичней, чем одновременный бесшажный ход, но он не позволяет развить ту скорость, которая развивается за счет одновременного бесшажного хода, так называемого даблполлинга.
К сожалению, наши спортсмены не обращаются к специалистам горнолыжного спорта, к инструкторам. Хотя им это, наверное, не помешало бы. Некоторые тренеры со спортсменами эти элементы отрабатывают, и мы тоже эти элементы отрабатываем, обговариваем.
Но вот в юношеском спорте, считаю, нужно этому компоненту уделять больше внимания. Конечно, не на горных, а на обычных лыжах.
Считаю, что мне по этому вопросу не совсем правильно высказывать экспертное мнение. В первую очередь нужно, наверное, самому поработать с такими подростками. Но кое-что скажу.
Подросткам очень часто приходится работать на высоких пульсах, например, когда проходят соревнования или повторные тренировки. Или даже равномерные тренировки. У них еще не так сильно развито сердце, аэробные возможности, и поэтому приходится выходить на высокий пульс. Дальше вопрос стоит уже просто в дозированности скоростных тренировок, сочетании их с техническими, аэробно-силовыми тренировками. Про это можно прочитать целую лекцию.
В рамках комментария это сложно описать, нужно реально смотреть детали подготовки. Но лично я за то, чтобы в подростковом возрасте, до 15 лет, не уделять слишком большое внимание тренировкам на высоком, максимальном пульсе.
Вообще говоря, высокий пульс — абстрактное понятие. Есть максимальный пульс конкретного спортсмена. Кстати, у подростков очень сложно выявить третью-четвертую-пятую пульсовые зоны. Во-первых, пульс у них в принципе достаточно высокий. Во-вторых, в процессе роста ребенка эти зоны могут меняться в течение буквально месяца или двух. Поэтому тренеру молодых спортсменов я бы все-таки больше рекомендовал ориентироваться на опыт, на какие-то знания, полученные до этой работы. Лучше их больше воспитывать, учить их тренироваться, учить техническим элементам. А тренировать их непосредственно на результат — уже в более поздние периоды.
Конечно, в наших реалиях сложно в 15–16 лет, спортсмены заканчивают школы, им приходится определяться, куда идти — в институт или дальше в спорт.
Но всё же считаю, что неправильно по отношению к подросткам применять те тренировочные схемы, которые используют взрослые спортсмены, когда их слишком рано начинают выводить на результаты и они чересчур рано становятся профессионалами в спорте.
Безусловно, генетика является одной из важнейших составляющих в профессиональном спорте. То есть, без хорошей генетики спортсмену сложно добиться супервысоких результатов. Правда, сам вопрос, как эту генетику оценить, — очень спорный. Слава богу, талантливых, генетически одаренных спортсменов в нашей стране достаточно много. Они, конечно, не каждый год появляются, но раз в два-три-четыре года точно. И здесь уже важно, как тренерскому штабу сборной вывести их во взрослый спорт, чтобы они во взрослом спорте себя показали.
То есть генетика и талант очень сильно помогают показать результаты в юниорском возрасте. И там за счет талантов еще можно зацепить какие-то медали. Но если мы говорим уже про взрослый спорт — а это всё, что выше 23 лет, — то здесь уже помимо генетики на первый план выходит методическая составляющая, то есть профессионализм спортсмена и так далее.
То есть генетика у многих спортсменов хорошая, и здесь нельзя говорить про одного лишь Савелия. Такие талантливые спортсмены и спортсменки у нас были, есть и будут. Но с талантливыми спортсменами нужно работать дальше, чтобы они вышли на тот уровень результатов, на который способны.
Остальным отправили Яндекс-доставкой
Я в 2021 году занял второе место по мужчинам, проехал по-моему 103 км, а вы проехали больше всех и женщин и мужчин!!!
У нас был дикий мороз, начинали в -28 и в конце у меня сели часы.
Ждем историю про 22 год:)
Как будто заново прожил моменты, как в прошлом году проезжал этот марафон. У меня очень похожие ощущения, ветер на равнинах напрягал даже сильнее, чем подъемы!
И очень порадовало, что в слот входил отличный обед в Русской деревне.
Обязательно стоит прочесть всем кто поедет в Тарту, да и в целом много полезных нюансов.
У меня с Тарту пока не задалось. Я зарегистрировался в 20-м, но марафон отменили из-за снега, при этом я приехал, чтобы открыть визу и побывал в Тарту, а потом началась пандемия. В итоге я променял свой слот на виртуальную МТБ-гонку.
Надеюсь, что скоро все желающие смогут принять участие в этом марафоне.
Этот вопрос очень непростой и очень индивидуальный. Есть спортсмены, которые обладают очень хорошим, быстрым восстановлением. Буквально на следующий день, через день они уже готовы бежать следующие гонки. А есть спортсмены, которым нужен бóльший срок, чтобы восстановиться. Но, по моей практике, спортсменам нужно максимум три дня, чтобы восстановить митохондрии. Можно даже по-другому сказать: три дня, чтобы восстановиться и быть готовым бежать следующие соревнования.
Немаловажно и то, какой у спортсмена тренировочный стаж. У хорошо натренированного спортсмена, который выполнил большой объем работы, восстановление митохондрий будет гораздо лучше, чем у спортсмена, который выполнил небольшой объем. Поэтому, планируя те или иные старты, нужно понимать, на каком объеме спортсмен подходит к соревнованиям. Если он много тренировался, выполнил большой объем, то, скорее всего, этот спортсмен сможет выдержать большое количество соревнований. Если спортсмен по каким-либо причинам не смог выполнить большой объем тренировок (из-за возраста, болезней, каких-то сбоев в подготовке), то этого спортсмена и не нужно слишком часто выводить на старт. Нужно дать ему больше времени для восстановления, чтобы он смог подготовиться к следующей гонке более точечно.
Например, если взять моих спортсменов: Степанова в прошлом году не была способна часто и много стартовать, потому что высокий объем тренировочный мы не выполнили. В этом году у нее уже гораздо более высокие объемы, и поэтому она может стартовать в течение одного месяца чуть ли не по два-три раза в неделю. И сможет удерживать результат.
Что делать, чтобы добиться резкости? Чтобы добиться резкости, нужно, конечно же, выполнять тренировки на развитие скорости, реактивности, центральной нервной системы, мышечного аппарата. Есть определенные методики. Я уверен, что тренеры знают о них. Но, конечно же, выполненный объем непосредственно влияет на эту резкость: чем больший объем тренировочной нагрузки ты выполняешь, тем сложнее будет развить резкость. Резкость — это все-таки специфическое упражнение в небольшом объеме.
Мне сложно дать совет, это будет неправильно. Я уверен, что у девочки есть тренер. Самое главное — учиться слушать тренера, слышать его. Может быть, поговорить, понять еще раз причины, почему не получается.
И еще немаловажный фактор — это возраст. В 15 лет спортсменка все-таки еще развивается, растет. И вполне возможно, что через два-три года резкость у нее появится. У меня в свое время, в 15–16 лет, вообще не было резкости, я очень много проигрывал в спринте, в прологах. Хорошо бегал кроссы, длинные дистанции, но в спринте у меня не получалось. Затем, работая с Юрием Михайловичем Каминским на протяжении 7–8 лет, мы этот компонент — резкость — хорошо сдвинули. И в 23 года мне это позволило выиграть Всемирную универсиаду как раз в спринте.
Поэтому не надо отчаиваться, нужно тренироваться, слушать тренера, разговаривать с ним. Я думаю, он найдет правильный выход, как у него тренироваться. А сейчас, наверное, не стоит себя слишком сильно терзать и тренироваться больше, чем рекомендует тренер. Это вряд ли поможет. Нужно просто набраться терпения и готовиться. Вполне возможно, что через несколько лет спортсменка сможет спрогрессировать.
Здесь нет однозначного ответа. В чем-то это вопрос вкуса, предпочтений, в чем-то — специфики спортсмена. Прежде чем заключать контракт, каждый спортсмен у нас имеет возможность попробовать разные марки производителей. И выбрать именно те лыжи, которые ему нравятся в работе. Зачастую даже выбирают не по тому, как лыжи работают, а по тому, как работает сервис у этой компании, то есть насколько они готовы уделить внимание тому или иному спортсмену, насколько профессионально они это делают. Но Fischer и Rossignol — это, безусловно, топовые марки. Можно выступать как на одних, так и на других. Еще раз скажу, это уже вопрос предпочтений. Нужно пробовать. Но то, что хорошие лыжи есть и одного и у другого производителя, — в этом сомнений
Однозначно или коротко на этот вопрос ответить невозможно. Всё зависит от периода времени, когда вы делаете эти интервалы. Как правило, мы делаем большое количество интервалов для спортсменов, которые готовятся непосредственно к дистанционным гонкам, к разделкам. Большое количество интервалов делаем на так называемом лактатном пороге, приучаем спортсмена развивать как можно бóльшую скорость, не заходя далеко за лактатный порог. Поэтому, естественно, используем лактометр, иногда по пульсу ориентируемся. Но не меньшую роль уделяем и ощущениям спортсмена. То есть спортсмен должен идти с определенным запасом, чтобы он эту скорость смог держать не только в этом интервале, но и в последующем. А уже ближе к старту включаем более жесткие интервалы, как говорится, «на все деньги».
Мы уделяем внимание скоростной работе. Причем чем старше становятся спортсмены, тем больше внимания мы этому компоненту уделяем. Более взрослый спортсмен может выполнить гораздо больший объем скоростной работы, чем молодой неподготовленный спортсмен. И технически он лучше оснащен.
Все те тренировки, которые вы указали, — из моего предыдущего доклада. То есть такие виды тренировок у нас есть. И конкретное количество повторов, время отдыха — это тоже есть в том докладе. Этот доклад, по-моему, есть в открытом доступе, можете посмотреть. Всё, что там написано, — это примерный план тренировок. А где и что в какой момент включать — это уже сам тренер должен понимать. То есть когда нужны тренировки с непредельной скоростью и сознательным контролем техники, а когда нужны упражнения с максимальной скоростью и неавтоматизированным контролем техники. Так же и про другие тренировки. Каждой тренировке свое место. Чтобы это место указать, у тренера должен быть определенный опыт, знания.
В формате комментария я не готов об этом говорить, потому что информация будет неполной. И возникнет еще больше вопросов.
Не могу сказать, что подготовка лыжников и лыжниц сильно отличается. Но некоторая специфика, конечно, есть.
В первую очередь, наверное, есть особенности силовой подготовки. Так, если мужчинам, как правило, очень хорошо заходят тренировки с большими весами, то есть идет как увеличение мышечной массы, так и увеличение силы, то с женщинами мы большее внимание уделяем силовой выносливости. Многим женщинам работа с большими, максимальными весами не подходит, потому что это может повлиять на вес, мышцы станут уже не аэробными и будут гораздо сильнее закисляться во время тренировок и на соревнованиях. С такими спортсменками нужно потом делать очень много развивающей работы, прорабатывать дополнительные мышечные волокна, которые у них появились. И на самом деле это может очень сильно негативно сказаться на результате.
Что касается остальной работы, женщины способны выполнять тот же объем работы, что и мужчины, не меньше. Cкоростной работы женщины, наверное, способны выполнить даже больше, чем мужчины. Известный пример — Тереза Йохауг, которая в своих основных составах тренировалась, возможно, даже больше, чем мужчины.
Но особых различий в тренировочных планах лыжников и лыжниц нет.
Определенное внимание аэродинамике мы уделяем, но не основное. Конечно же, мы говорим спортсменам о посадке. И если видим, что тот или иной спортсмен очень сильно раскрывается на спусках или у него слишком открытая посадка в стойке, то, конечно же, мы обращаем на это внимание. Летом также пытаемся просто без лыж постоять в низкой посадке, чтобы ноги адаптировались.
Но не могу сказать, что очень много внимания этому уделяем. Все спортсмены у нас высокого уровня. Наталья Непряева, Вероника Степанова имеют правильную аэродинамическую посадку. Поэтому с ними над этим компонентом уже нет необходимости работать. Это всё-таки больше касается молодых спортсменов.
Безусловно, мы анализируем мощность лыжника. В первую очередь мы анализируем мощность одновременного бесшажного хода (даблполлинга) при помощи тренажера SkiErg Concept, смотрим, на какую мощность спортсмен может выйти, проводим так называемый тест МАМ. По нему, как правило, мы можем определить, какой прогресс у спортсмена по сравнению с прошлым годом. Также это позволяет выявлять талантливых спортсменов, которые способны показывать высокие результаты в спринте, в основном, конечно, классическом спринте, где как раз много одновременного бесшажного хода.
Также мы делаем тест МАМ на ноги, это велосипедный тест, но по нему тоже можно понять: если спортсмен показывает достаточно высокие цифры, то у него достаточно высокий потенциал, в первую очередь в спринтерских дисциплинах.
Самое же главное — это сравнение мощности лыжника по сравнению с самим собой в предыдущий период подготовки. То есть не факт, что спортсмен, обладающий высоким МАМом будет сильнее того спортсмена, у которого на этом тесте показатели ниже. Однозначной корреляции нет. Спортсменов нужно в первую очередь с самими собой сравнивать. И понимать, правильно ли вы движетесь, работая над мощностью или что-то нужно скорректировать.
В последнее время наметилась тенденция, что показатель МПК не так уж и важен для лыжника. То есть мы не можем сказать, что если МПК ниже 75, то это нехорошо. Даже у такого спорстмена есть определенный резерв в будущем, по крайней мере в дистанционных гонках. И даже после 20 лет этот показатель можно достаточно хорошо тренировать, сдвигать. При этом не факт, что спортсмен с высоким МПК — за 80 или 85 — будет бежать быстрее спортсмена, у которого МПК ниже 80.
Конечно, определенный коридор, определенные границы, не ниже которых должен быть МПК, у сборной есть. По моим данным это что-то в районе 74–75, такой минимум нужно иметь. Но при этом, еще раз отмечу, спортсмен, имеющий МПК 76–77, может бежать не хуже, чем спортсмен, у которого МПК далеко за 80. То есть здесь четкой корреляции нет: МПК 85 не гарантирует, что в будущем ты станешь олимпийским чемпионом или чемпионом мира.
К сожалению, это не политика, это реалии нашей жизни. В 16–17 лет спортсмену приходится делать выбор, идти ли ему в учебу, или становиться профессиональным спортсменом и дальше тренироваться.
Но одно я знаю точно: если тренер пытается спортсмена как-то сфорсировать до 16–17 лет и использует какие-то достаточно жесткие методические схемы, которые обычно используют более взрослые спортсмены, то это не есть хорошо. Потому что к 20 годам, когда спортсмен вырастает, он уже выходит на высокий тренировочный объем, у него достаточно большое количество интервальных тренировок, развивающих тренировок, он использует те методы, которые, повторюсь еще раз, обычно используют у более взрослых спортсменов, и такому спортсмену становится очень сложно прогрессировать. Он может просто-напросто упереться в так называемую стену.
До 20 с лишним лет спортсмен еще развивается, он может даже антропометрически еще расти, не говоря уже о показателях объема сердца, аэробного, анаэробного порога, МПК. И результаты начинает показывать, как правило, уже после 18–19 лет, особенно это касается мужчин.
Поэтому здесь, конечно же, непросто. Но зато мы понимаем, что если спортсмен в 18 или 19 лет нефорсированно показывает достойные результаты на первенстве страны по юниорам, по юношам, то за этим спортсменом достаточно большое будущее.
Как эту ситуацию исправить — не знаю. Мы ведь не можем поменять нашу систему образования и сделать так, чтобы спортсмен заканчивал школу к 20 годам. В 20 лет спортсмен уже, как правило учится на 2–3-м курсе. Это практически это нереально, это особенность нашего вида спорта. И мы с этим живем. Но при этом у нас все равно появляются молодые спортсмены.
Ну и надо, наверное, отметить: заслуга нынешнего тренерского штаба в том, что мы практически всех своих юниоров, которые выделялись на первенствах мира по юниорам, выводим в профессиональный спорт на достаточно хорошие результаты.
Одновременный одношажный ход в классическом стиле передвижения больше все-таки является дистанционным. В спринтерских дисциплинах он практически не используется, потому что он не позволяет развить высоких скоростей. Как правило, спортсмены используют одновременный бесшажный ход, который является более высоким по скорости, тем более сейчас силовая составляющая у спортсменов мирового уровня уже достаточно высокая. Они могут одновременным бесшажным ходом проходить не только равнинные участки, но и пологие подъемы, и за счет плечевого пояса, за счет частоты движений продвигаться по трассе быстрее. И только на более крутых участках переходить на попеременный ход, где одновременный одношажный ход будет уже неактулен.
Но одновременный одношажный ход мы все же используем. Если посмотрите гонки с Олимпиады, где скольжение было не такое хорошее, то увидите, что Александр Большунов достаточно часто использовал этот ход. Ийво Нисканен тоже использует одновременный одношажный ход. Также посмотрите записи с Олимпиады 2018 года в Пхенчхане: спортсмены, особенно на длинных дистанциях, этот ход используют.
Но вопрос, еще раз подчеркну, в скорости передвижения. Одновременный одношажный ход, конечно, гораздо экономичней, чем одновременный бесшажный ход, но он не позволяет развить ту скорость, которая развивается за счет одновременного бесшажного хода, так называемого даблполлинга.
7startov.com/polezny-li-gornye-lyzhi-kak-element-spuskovoy-podgotovki-lyzhnikov-gonschikov-211.html
К сожалению, наши спортсмены не обращаются к специалистам горнолыжного спорта, к инструкторам. Хотя им это, наверное, не помешало бы. Некоторые тренеры со спортсменами эти элементы отрабатывают, и мы тоже эти элементы отрабатываем, обговариваем.
Но вот в юношеском спорте, считаю, нужно этому компоненту уделять больше внимания. Конечно, не на горных, а на обычных лыжах.
Считаю, что мне по этому вопросу не совсем правильно высказывать экспертное мнение. В первую очередь нужно, наверное, самому поработать с такими подростками. Но кое-что скажу.
Подросткам очень часто приходится работать на высоких пульсах, например, когда проходят соревнования или повторные тренировки. Или даже равномерные тренировки. У них еще не так сильно развито сердце, аэробные возможности, и поэтому приходится выходить на высокий пульс. Дальше вопрос стоит уже просто в дозированности скоростных тренировок, сочетании их с техническими, аэробно-силовыми тренировками. Про это можно прочитать целую лекцию.
В рамках комментария это сложно описать, нужно реально смотреть детали подготовки. Но лично я за то, чтобы в подростковом возрасте, до 15 лет, не уделять слишком большое внимание тренировкам на высоком, максимальном пульсе.
Вообще говоря, высокий пульс — абстрактное понятие. Есть максимальный пульс конкретного спортсмена. Кстати, у подростков очень сложно выявить третью-четвертую-пятую пульсовые зоны. Во-первых, пульс у них в принципе достаточно высокий. Во-вторых, в процессе роста ребенка эти зоны могут меняться в течение буквально месяца или двух. Поэтому тренеру молодых спортсменов я бы все-таки больше рекомендовал ориентироваться на опыт, на какие-то знания, полученные до этой работы. Лучше их больше воспитывать, учить их тренироваться, учить техническим элементам. А тренировать их непосредственно на результат — уже в более поздние периоды.
Конечно, в наших реалиях сложно в 15–16 лет, спортсмены заканчивают школы, им приходится определяться, куда идти — в институт или дальше в спорт.
Но всё же считаю, что неправильно по отношению к подросткам применять те тренировочные схемы, которые используют взрослые спортсмены, когда их слишком рано начинают выводить на результаты и они чересчур рано становятся профессионалами в спорте.
Безусловно, генетика является одной из важнейших составляющих в профессиональном спорте. То есть, без хорошей генетики спортсмену сложно добиться супервысоких результатов. Правда, сам вопрос, как эту генетику оценить, — очень спорный. Слава богу, талантливых, генетически одаренных спортсменов в нашей стране достаточно много. Они, конечно, не каждый год появляются, но раз в два-три-четыре года точно. И здесь уже важно, как тренерскому штабу сборной вывести их во взрослый спорт, чтобы они во взрослом спорте себя показали.
То есть генетика и талант очень сильно помогают показать результаты в юниорском возрасте. И там за счет талантов еще можно зацепить какие-то медали. Но если мы говорим уже про взрослый спорт — а это всё, что выше 23 лет, — то здесь уже помимо генетики на первый план выходит методическая составляющая, то есть профессионализм спортсмена и так далее.
То есть генетика у многих спортсменов хорошая, и здесь нельзя говорить про одного лишь Савелия. Такие талантливые спортсмены и спортсменки у нас были, есть и будут. Но с талантливыми спортсменами нужно работать дальше, чтобы они вышли на тот уровень результатов, на который способны.